Аудиокнига. Пётр Сосновский — Прости меня Сережа — скачать. 

Ивану не было скучно. У него были: мать, отец, а еще старший брат Анатолий, пытавшийся им верховодить. И верховодил бы, если в большом селе Щурово на их улице, одним концом упиравшейся в лес, а другим в кладбище, в доме напротив не проживал с матерью друг Сергей ─ сын вдовы Луканихи. Хотя парень рос без отца, но этот факт никак не мешал их отношениям. Иван не раз пускал в ход кулаки ─ защищал Сергея, от ребят, дращнивших его безотцовщиной. Иван и Сергей всегда находились рядом. Их было не разлить водой, разлучила Нина  ─ обычная девочка, девушка, затем женщина ─ ровесница парней, и соединила их. Правда, по прошествию многих лет.

Нина была единственным и поздним ребенком в семье старых Домахиных. Она жила рядом с Сергеем в добротном каменном доме. Этот дом нельзя было сравнить с хатой, в которой ютился друг Ивана с матерью. Однако Сергей в отличие от него имел возможность, летом, помогая матери в огороде, как-бы случайно, невзначай встречаться с девушкой. Завидев ее на грядах с тяпкой, он, резво размахивая над головой рукой, с задором кричал:

─ Привет Нина!

─ Мы же с тобой уже виделись, ─ отвечала, улыбаясь, девушка. ─ Ты что позабыл?

Сергей не терялся:

─ Ну и что, все равно ─ «Привет!».

─ Привет Сергей! ─ в который раз отвечала Нина и спрашивала: ─  Сегодня на речку пойдем?.. ─ А то вон солнце как печет, нет сил…

─Пойдем! ─ расплываясь в улыбке соглашался Сергей, а затем вдруг нахмуривался, пряча от девушки лицо: он знал что ему необходимо будет пускай для вида, но пригласить и Ивана. А Иван не откажется, он всегда был непрочь поболтать с Ниной. Она ему тоже  нравилась. Заигрывания Ивана с девушкой были Сергею неприятны и мучили парня. Но что он мог поделать, Иван был его другом. Они всегда были вместе. Даже в школе: сидели за одной партой.

Нина была видной девушкой. Ростом чуть выше среднего. Могла ходить в любой обуви, а в туфлях на шпильках в клубе смотрелась просто шик. Она была не толстой и не худой, с высокой  грудью, узкой талией и крутыми бедрами. Лицо у Нины было светлое с черными глазами, аккуратным носиком и слегка надутыми розовыми губками. За ней ребята бегали табуном. Сергею просто привалило счастье: он ей первым приглянулся. Он, а никто другой ─ не Иван.

Иван часто и подолгу смотрел на Нину. Однако зря время терял, хотя и старался, что только не делал, чтобы завладеть вниманием девушки. Конфеты дарил, одеколон, разные там косыночки, однажды даже приподнес цветы. Цветов в селе было навалом. Они росли в каждом палисаднике, но Иван не стал размениваться, съездил в район и купил на рынке. Правда, они ничем не отличались от своих  ─ одно что были упокованы в пленку. Что обидно? Нина этот его поступок не отметила. Иван недоумевал, не мог понять чем ей понравился Сергей? Ну, что у него такого видного? Усы! И всего лишь. Так пробовал однажды эти самые усы отпускать и Иван. Только толка никакого. Обидно. Он, Сергей и ростом был, ну чуть выше Нины, ну никак не Ивана. Иван мог на него смотреть с высока, мог даже за пояс заткнуть и заткнул бы если знал, что это ему помогло бы. Но нет не помогло бы. Нина сохла по Сергею и для того, чтобы встретиться с ним, как бы случайно, бегала в огород особенно часто незадолго до их женитьбы. Все знали о предстоящей свадьбе, все кроме Ивана. Он не верил до самого последнего дня. Иван даже ездил с ними в районный городок. Там Нина и Сергей в универмаге выбирали себе кольца. Правда в этот самый момент Иван отсутствовал. Он устраивал свои дела в военкомате. Перед тем как отправиться домой в Щурово Сергей, Нина и Иван встретились на центральной площади городка, прогулялись в парке, покатались в лодке на пруду и уже после неторопливо: было время, ─ отправились на автовокзал. Добравшись до вокзала Иван вдруг не удержался и выкрикнул:

─ Ребята, есть предложение! Пошли на «железку» ─ это  рядом. Мне говорили, что там недавно через железную дорогу соорудили высоченный пешеходный мост, заберемся посмотрим на городок с высоты птичьего полета. Интересно!

Этот мост был построен неизвестно для чего. Поезда ходили очень редко и народ по назначению им почти не пользовался. По вечерам на нем ребята устраивали всевозможные гулянки ─ танцевали вначале под баян, а затем,  разбогатев, под магнитофон.

Иван, Сергей и Нина пошли. Однако, подойдя к мосту Сергей, подняв голову, вдруг остановился, сославшись на то, что еще не куплены билеты домой, неожиданно выдал:

─Я сейчас, ─ и побежал на автовокзал. Иван остался с Ниной наедине. Он не стал расстраиваться, бесцеремонно подхватив девушку под руку торопливо увлек ее по ступеням вверх. На мосту девушка, бросив взгляд вниз, ахнула и пожалела что не пошла вместе со своим женихом за билетами. Однако уже было поздно.

Иван тут же понял причину ее страхов:

─Ты не смотри вниз, не смотри, ─ прошептал парень: ─ Смотри вдаль. Вдаль. Я тебе помогу, сойти. ─ и, обняв Нину за талию, развернул, затем они двинулись назад, к лестнице. Она почувствовала его нежные руки и отчего-то задрожала. Этот момент Иван запомнил на всю жизнь. В голове у него тут же мелькнула мысль: не все еще потерено, не все.

Сергей с Ниной поженились быстро. Правда, Сергей успел окончить свое училище ─ сельско-хозяйственное по специальности: «ветеренар», ─ в него почти никто из местных ребят и девчонок не шел ─ и отслужить в армии. Если бы Нина не торопилась Иван завлек бы ее в свои сети. Он это почувствовал там, на мосту. Что еще? Иван кроме прочего был, как ни как учительский сынок, учился в Москве ─  в институте, ─ в армию не был призыван: учебное заведение имело военную кафедру. Нине бы немного подождать. Два года всего. Иван, получив специальность инженера-электрика работал бы сейчас в совхозе главным энергетиком. Он и работал главным энергетиком ─ после, но не у себя в селе. А что поделаешь?  Парень просто был вынужден жениться на городской ─ москвичке. Правда, это случилось после того когда Нина вышла замуж за Сергея. Иван сильно тогда расстроился, однажды в сердцах неудержался и кому то сказал: «За кого вышла?» и ответил: «За колхозника». Не помогло Ивану даже то, что он довольно часто приезжал в село ─ крутился рядом возле Нины, возможно, этого было недостаточно ─ он ведь приезжал на «красные дни» ─ выходные, ну и на каникулы, и всего лишь.

 

Свадьба была что надо. Отец Нины, Ефим Петрович зарезал здорового кабана и не пожалел ─  почти всего отдал на праздничный стол. Водки накупил. Нагнал в бане самогона. Пригласил на торжество пол села. Дочка, как ни как одна-единственная. Оно и понятно. Сергей жил один с матерью. Достатка в семье особого не имел. Правда, в восмидесятые годы им жилось полегче, но не шиковали и такое мероприятие, как свадьба Луканиха ─ мать парня, не потянула бы. Это какие деньжищи нужно было иметь? ─ она не имела, иначе бы сына отправила учиться в город, в институт. Ну, на худой конец, в техникум, а не в свое сельско-хозяйственное училище. Парень в школе не отставал от Ивана ─ учился на «отлично». Но, мечты хорошей не имел ─ отчего бы ему идти в ветеренары, выбрал бы достойную специальность. Так думал Иван. Он в отличие от друга желал стать танкистом, рвался в радиотехническое училище. Однако у него тоже не получилось: лишь только он открыл рот, как  медики из военной комиссии, взглянув на прикус тут же парня забракавали и тот нехотя отправился по стопам своего брата Анатолия ─ в сельскохозяйственный институт. Правда, старший брат , прежде не один час потратил с ним на бесседы:

─Ты, что дурак? Во-о-о, ─ стучал пальцем по голове Анатолий: ─ Тоже мне радист в танке! Двадцать пять лет в армии. Зачем тебе это нужно. Инженер-электрик тоже неплохо. Запомни, заруби себе на носу: сельские парни по сравнению с городскими не котируются, пойми это дурья башка!

─ А как же…, ─ пытался Иван вставить слово, ─ Петр с Сибировки он же поступил в литературный институт, правда не сразу, но своего добился.

─То, он ─ а это ты, не путай.

Слова брата были убедительными и Иван решил не рисковать. Тот, можно сказать, проторил ему дорогу: заканчивал инстут, учился неплохо и для Ивана это давало баллы. Хотя он с удовольствием в мыслях видел себя на танке, видел как их колонна  проезжает по улице родного села, рядом с  домом Нины, а она, выбежав за калитку, прищурив глаза, всматриваясь в лица солдат, выискивает его одного, а затем, отыскав, вдруг бросает большой букет сирени.

Шумно было на свадьбе. Сергей не пил, лишь только слегка пригубил из бокала шампанское, отчего бы ему падать, но вот упал, когда отправился с Ниной танцевать в другую комнату, споткнулся о порожек. Конечно, он тут же быстро подхватился, отряхнулся и положенный вальс с молодой женой оттанцевал как следует.

Этот казус, произошедший с другом Ивана, для гостей остался незамеченным, но не для Сафронича, ─ он тоже был на этом торжестве ─ странно, что его пригласили ─ колдун, он и есть колдун, ─ однако, блеснув глазами, старик неудержался и буркнул себе под нос:

─Не к добру это, не к добру…

Многие тогда перепились и Сафронича почти никто не услышал. Лишь только Иван, хотя и был пьян. Напился от отчаянья, из-за того, что Нина его не выбрала в мужья, а Сергея. Парень, отправившись заполночь домой ─ дом стоял почти напротив, не раз падал и поднимался, отчего-то даже забрел на кладбище, но ничего плохого ведь с ним не случилось и он знал что не случиться.

Молодым, Ефим Петрович ─ отец Нины купил деревянный дом, крытый черепицей на три окна с просторной залой. Дом не новый, но крепкий, жить можно. Однако они в нем долго не жили. Родители Нины, дождавшись внуков умерли, то есть отправились друг за другом в мир иной, молодая семья тут же перебралась в отчий дом Нины. Иван бывал у них в гостях в деревянном доме и с завистью поглядывал на Нину, представляя себя на месте Сергея. Он далеко не заходил в своих фантазиях ─ только обнимал, мял женщину и все. Больше ни-ни. Сергей как ни как был ему другом. Бывал и после их переезда в дом напротив.

Однажды, по просьбе старшего брата, Иван отправился проведать старенькую мать и отца, неудержался, зашел в гости к Сергею и Нине. Друга дома не оказалось. Это его обрадовало: была возможность побыть с женщиной наедине.

На вопрос: «Где Сергей?» Нина ответила:

─ Не подошел еще: У Хорошенькой ─ бабки, кастрирует поросенка.

Иван, глядя за быстыми руками Нины ─ она разделывала качан капусты для щей, не удержался спросил:

─ Нин, а тебе всегда только лишь один Сергей нравился? Ты его одного любила, или еще кто-то для тебя был интересен? Ну вот к примеру я? Что ты обо мне скажешь? Неужели… ─ Женщина неожиданно покраснела вся, а затем, приподняв черные глаза и, уставишись на Ивана, ответила:

─Ты уехал из села и я поняла, что без тебя нам плохо. Был бы рядом и я бы себя намного лучше чувствовала ─ комфортнее что ли. Ты и Сергей ─ неотелимы. Вы еще в детсве срослись вместе, так и остались. Он только и говорит о тебе, вспоминает…Ты ─ в Москве сейчас. ─ Она на миг замолчала, затем, подняв на Ивана глаза грусно закончила: ─ Это не рядом.

Иван  тогда с трудом уехал к себе в Москву. Ему после теплых слов Нины  уже не нужна была жена Ирина, и то, что раньше в ней нравилось ─ она, испугавшись в детстве собаки, не выговаривала некоторые слова, шепелявила ─ стало досаждать и выводить из себя. И не только это выводило из себя Ивана, но и необходимость жить с матерью Ирины, с ее незамужней сестрой похожей своим поведением не на девушку, а на парня. Иван ни раз спорил с ней и наживал себе врага в лице жены. Шло время, Ирина небеременела. Иван недоумевал отчего и отправлял жену к врачу. Однажды после одного из таких походов он не удержался и нагрубил Ирине:

─Вон у моего друга жена Нина уже родила и дочку, и сына, скоро того гляди еще кого-нибудь ему преподнесет, а ты…, простого бабьего дела не можешь сделать ─  родить. Я что зря ночами мучаюсь….

─ А ты не мучайся, ─ вдруг резко выкрикнула Ирина,  ─ не мучайся, если тебе это стало в тягость, ─  и, хлопнув дверью, ушла в комнату матери.

─Тфу ты, ─ сказал в сердцах Иван и после этого разговора стал подозревать Ирину во всех смертных грехах и не верить, что она его любит, его одного и никого больше. Нина стала все чаще рисоваться в его в воображении и что плохо: если раньше он не позволял себе заходить далеко, то на этот раз шаловливые ручки нет-нет и забирались в неположенные места.

Работа у Ивана была нервной ─ он трудился далеко за кольцевой дорогой в Подмосковном колхозе и ему приходилось, чтобы поспеть к началу трудового дня вставать чуть свет. Домой он возвращался поздно. Иногда заполночь. Это если оставался и вместе с главным инженером, а порой, и директором расслаблялся, оканчивая свой трудовой день распитием бутылки водки. Водка не только несла успокоение, но и поднимала Ивана ─ в мыслях выше Сергея ─ друга. У него на душе становилось легче. Позднее возвращение Ивана подшафе, вызывало у жены раздражение и она порой неудержавшись устраивала мужу разнос. К этому разносу могла подключиться мать жены. Иван разобидившись неожиданно цеплял сестру Ирины и уж тогда разгорался такой «пожар» ─  ни за что не потушить.

─Да разве я один такой? ─ выговаривал вечером на кухне Иван, своей жене. ─ Директор, представляешь сам директор и то не дурак выпить. Мне до него далеко. Он может влить в себя целую литру, вот так!

─ Да не гонись ты за директором. Да и на кой он мне. Для меня важен ты. Ты и никто более. Пойми это.

Такие слова жены успокаивали Ивана и он давал себе зарок забросить поздние попойки.

Ирина работала в Мосэнерго ─ фирме солидной и денежной. Она устояла даже в годы перестройки. А вот колхоз где трудился Иван развалился. Директор, тот который пил иногда, временами, нашел возможность, и за спиной у большого коллектива, подвел предприятие к банкротству, а затем распродал земли. Он даже друзей своих обманул, обманул главного инженера и конечно же Ивана. Досталось от «жирного пирога» не многим ─ ему и главному бухгалтеру. «Жук» был еще тот, трудно было обойти. Ивана тогда выгнали. Жена Ирина выгнала его несколько позже. Но прежде не один год надеялась, что урок преподанный директором послужит ему на пользу. Но нет. Не послужил. Муж упал духом. Словно в башню танка, в котором он находился, ударило снарядом ─ контузило на всю голову и мужик, утратив ориентиры, готов был, лязгая гусеницами, вечно блуждать в тумане между домом и винным магазином. И блуждал бы, если не телефонный звонок страшего брата. Анатолий, заканчивая разговор о поездке в село ─ на родину, неудержался, передал привет от Нины. Этого было достаточно. На слова Ирины: «Да пошел ты…»  ─ Иван собрался и укатил под бок к матери. Она на то время жила одна-одиношенька, ─  глава семьи умер, не выдержал развала страны. Старой женщине было тяжело: еле сводила концы с концами. Брат Ивана не в полной мере исполнял сыновий долг ─ находился с семьей за двести километров, в областном городе и помогать матери был не в состоянии, а еще  ощущал пустоту в карманах, при том детей кормить нужно было. Уж как он был рад случившемуся, не описать. Неожиданный переезд Ивана в село позволял ему реже наведываться к матери.

Иван приехал домой рано утром и в тот же день не выдержав, побежал к своему товарищу Сергею и его жене Нине. Переходя улицу он неожиданно столкнулся с Сафроничем. Старик отчего-то остановился и дал Ивану дорогу, а сам уже  только после него  торопливо засеменил ногами. Иван не удержался и посмотрел старику вслед при этом подумал: «Странно все это. Странно».

Сергея дома не оказалось. Это несколько удивило Ивана. Он чуть было не присвистнул, но вовремя удержался.

─Нин, а где же муженек ненаглядный, или же ты с ним уже не живешь? Так я быстро переберусь к тебе. Мне это раз плюнуть! ─ выдал тут же на пороге Иван и заулыбался во весь рот.

─Сергей?  ─ переспросила Нина, ─ а он на заработках в Москве ─ у тебя там. У нас дети. Их нужно кормить, одевать. А здесь в Щурово, ты знаешь, работы нет. Совхоз обонкротился: коров распродали. Да и у людей сараи пусты ─ не кому мычать. Так что даже подработки не стало. Маслозавод был остановили ─ не работает. Кирпичный ─ не работает. Аэродром закрыт ─ поля не засеваются и поливать их удобрениями сверху нет необходимости. Земля, понимаешь,  сейчас никому не нужна. Это не там у вас в Москве. Да и зачем сеять? Все есть в магазинах. Из-за рубежа привозят. А вот денег нет. Раньше денег было навалом. Словом мы из одной крайности да в другую…

─Так значит он за деньгами поехал. Так-так…  ─ тихо сказал Иван. ─ Ну что же дело неплохое. Ладно, я пойду, ─ и Иван отправился домой к матери.

Дома у матери он не был пьющим человеком. Это все знали. Он был мальчиком, юношей, а заросшим щетиной мужиком, валяющемся на обочине дороги ─ никогда. Иван приехал и принялся помогать матери. Прежде он поправил дом: кое-где подбил доски на фронтоне, покрасил крышу, фундамент раствором потянул. Затем занялся ремонтом забора. И уже после принялся наводить порядок на огороде.

Нина направляясь в центр села в магазин или же возвращаясь из него не раз заглядывалась на Ивана как он исправно работал в усадьбе и завидывала. Ей приходилось все делать самой ─ дети еще были малы, а муж пропадал на заработках. Дома он был наездами. Наобниматься и то не успевали, вдруг ни с того ни сего: «Так жена, собирай мне сумку, уезжаю я», ─ скажет и уедет. И снова его жди, беспокойся о нем, переживай как он там в Москве?

Однажды Нина не стерпела и пригласила Ивана посмотреть розетки, выключатели. Что-то ей показалось что они искрят. Того и смотри в доме случиться пожар. А у нее дети. Иван посмотрел. Это было по его части. Молодая женщина нарадоваться не могла. Сергею до него было далеко. Иван для удобства даже ей лампочку дополнительную поставил на кухне прямо над рабочим столом и так ловко что просто загляденье. А Нина не поскупилась на улыбки. Иван ушел довольный.

Как то это самое довольство на лице у Ивана заметила соседка и Нина, ну чтобы не злить мужа, по приезду его из Москвы торопливо рассказала о друге. Не все, но рассказала. Не могла же она сообщить ему о том, что Иван случайно ее прижал, протискиваясь между стеной и платяным шкафом, не могла. Да этого и не следовало делать. Главное то, что Сергей соседку после этого слушать не стал, хотя та не один раз открывала рот и заговаривала с ним. Он верил своей Нине, верил.

Не один год Сергей ездил на заработки в Москву. А все благодаря одному знакомому. Он пристроил его охранником в школу. Вначале вместо себя, так как серьезно и надолго заболел ─ обострилась язва, а после выхода из больницы на место вдруг уволившегося товарища.

Первое время Сергей переживал, ему было не удобно брать деньги за работу. Он знал (одна из учительниц рассказала), что государство платит копейки за эту работу и что желающих нет и никогда не было, а чтобы появились (после терактов стало страшно) дополнительно собирают с родителей школьников, и не только на оплату охранников, но и уборщиц. То есть эти его деньги из поборов ─ грязные. А грязные оттого, что наше могучее государство нищее. А еще учительница сказала, что зарплата охранников не должна быть выше зарплаты преподавательского состава. Чтобы учителя не чувствовали себя ущемленными, а если чувствуют, то для них ученики становятся дуралеями и тупицами которых учить не следует, так как толка от них нет и быть не может.

Товарищ Ивана ругал себя, но деньги брал. Брал месяц, два, а через год он уже считал, что права та учительница: ученики и, правда, тупицы, и дуралеи. Носятся по корридорам как угорелые. Такие учиться не должны. От них никакого толка. Зачем они стране?

Деньги Сергей не транжирил, берег, не то что его напарники. Они порой даже до дома их не могли довезти ─ часть пропивали в пути, другую часть теряли ─ вытаскивали из кармана девицы легкого поведения или же вдруг, неожиданно объявившиеся приятели. Сергей знал деньгам цену ─ собирал на машину.  И скоро купил себе «Жигуленок». А вот ездить на нем ему было некогда. Со временем он записал в страховку своего лучшего друга Ивана: нужно было возить огурцы на продажу в районный городишко. Жена Сергея занималась выращиванием овощей на огороде. И успешно ─ на автобусе не на возишься. А на машине в самый раз ─ удобно. Иван и свои мешки возил. Становился на рынке рядом возле Нины и торговал. Детей Нина оставляла на соседку. А то и на мать друга Ивана.

Ни раз Иван замечал, как Нина торопится отправить Сергея в Москву. Отправить и навремя забыть о нем. Там в Москве он стал совершенно другим человеком. Она это заметила по его отношению к детям, не чужим детям ─ своим. Они для него подобно школьникам, мельтешащим перед глазами, на работе в далеком городе, тоже отчего-то стали тупицами и дуралеями.

─Жадный ты, ─ однажды ему сказал Иван. ─ Жадный!  А после посадил Нину,  детей Сергея  ─ Надю и Витю в машину друга и отправился в районный городишко, там на свои деньги накормил их мороженым.

Нина поехала с Иваном в угоду детям и на зло мужу. Она не отталкивала руку своего воздыхателя когда тот вел ее по городку бережно держа за талию. При этом Иван порой будто случайно, нет-нет и позволял себе коснуться ее округлых бедер. После чего долго пытался унять дрожь во всем своем теле.

А дома их ждал Сергей. Он не находил себе места: метался по двору и едва, заслышав шум мотора, выскочил на улицу:

─Вот что, постав машину на место и больше не трогай, понял, ─ сказал он Ивану, как только тот, вылез из нее. От такой наглости Иван опешил. Однако быстро пришел в себя и, оттолкнув Сергея, побежал открывать двери Нине и детям и только после все высказал:

─Я поставлю и не буду брать, но ты тогда забрось свою работу сторожем в Москве и занимайся огурцами, сам их вози, а не поручай Нине. Она не должна за тебя таскать мешки на себе, хотя бы потому, что женщина. Вот так!

На следующий день Сергей вдруг неожиданно засобирался в Москву, на работу. Нина не удержалась и сообщила Ивану: «Ему был звонок», правда, после отъезда друга, когда они возвращались с автобусной остановки домой. Иван тоже провожал Сергея. Рядом с ними были дети Надя и Витя.

Забравшись в автобус, Сергей из окна сказал товарищу, что машиной он пусть пользуется.

В тот день на остановке неожиданно, вдруг оказался и Сафронич: он возвращался с базара и тащил холщевую сумку набитую продуктами. Проходя мимо автобуса, старик остановился, ─ в это время Нина разговаривала с мужем, ─ взглянув на них тяжело вздохнул, и сказал:

─Сергей, не вздумай уезжать, не вернешься, запомни мои слова! ─ и, поменяв руку, потащил свою ношу домой.

Нина опешила. Она не знала что и делать. Дети тут же заплакали. Сергей было дернулся, поднялся с сидения и поторопился на выход, но на полпути неожиданно остановился.

─Ну мужик, ты что застыл, я ждать не буду, сейчас отъезжаю, ─ выкрикнул шофер. ─ Минута тебе на размышление, не больше. ─ Сергей переступил с ноги на ногу и, махнув рукой, возвратился на место:

─Ерунда все это, обойдется. Я же должен подменить товарища, помочь ему. Сын у него жениться! Такое не часто случается.

─А может… ─ было дернулась вслед Нина.

─Нет-нет, я поеду и точка! ─ крикнул из отъезжающего автобуса Сергей и уехал. Иван, взяв детей за руки, направился в сторону дома. Нина постояла немного на опустевшем «пяточке» и пошла за ними. Шли молча. А у дома Иван прежде чем расстаться с Ниной и с ее детьми попытался как мог успокоить женщину:

─Да не переживай ты так. Еще ведь ничего не случилось. А может и не случится. Нужно верить в хорошее. Мало что там Сафронич сказал. Успокойся, ─  и обнял женщину. Она мелко-мелко задрожала. Иван не хотел ее отпускать. Она так была близка ему. Он ощущал ее всю. ─ Успокойся! ─  снова попросил Нину Иван: ─  До завтра, ─ и с трудом оторвавшись от женщины побрел домой. Затем вдруг остановился. Нина стояла и смотрела на него. Иван рванулся к ней, а она к нему. Они обнялись и долго стояли обнявшись среди улицы.

Потянулись часы ожидания. Ночь Нина спала плохо. Иван тоже был не в себе. Он не раз задавал себе вопрос: «А я чтобы сделал на месте Сергея ─ отказался бы от поездки или же нет?». А утром позвонил Сергей и сообщил, что добрался нормально и уже приступил к  работе.

─Ну, слава тебе Господи! ─ сказала Нина и тут же побежала к Ивану чтобы поделиться с ним  новостью.

─Ну, вот видишь. Сафронич, конечно, сказал, предупредил, но если Сергей будет себя аккуратно вести ничего такого и неслучится, поверь мне. Не-слу-чит-ся,  ─ сказал по слогам Иван.

Прошло время и он с Ниной, забравшись в машину, отправился встречать Сергея в районный городишко, на железнодорожный вокзал.

─Зачем ему трястись в автобусе? На машине лучше будет, ─ сказал Иван жене друга, а затем неожиданно подумал и тут же отогнал дурную мысль о том, что может быть автомобиль необходим Сергею и без него им не добраться до села. Иван оказался прав. Сафронич не зря предупреждал, не зря. В поезде, его еще звали «пьяным», парни из соседнего купе перепились и подрались. Сергей обычно, не влезающий в предряги, опасаясь за деньги в своих карманах, на этот раз ехал пустым ─ он же только на несколько дней подменил товарища и всего лишь, тот с ним сказал рассчитается после, ─ принялся мирить парней. Ну куда там ─ две враждующие стороны тут же переключились на него и так отдубасили, что Сергей пришел в себя лишь подъезжая к своей станции. Увидев его в проеме двери Нина перекрестилась и сказала с улыбкой:

─Зря Сафронич говорил, зря! Вернулся мой Сергей, вернулся. Жив и невредим. Жив и невредим.

А вечером Сергей, лежа на кровати, когда Нина стала прижиматься к нему, попросил ее не торопиться и неожиданно умер. Странно как-то умер. Она его трясла, трясла, все бестолку. А уж потом заголосила. Заголосила так, что на соседней улице собаки завыли. Тут же прибежал Иван. Она упала ему в объятия и затихла. «Уж не умерла ли и она», ─ подумал сосед и принялся ее покрывать поцелуями, но тут Нина вдруг ожила и резко отпрянула от Ивана.

─Это я, я его погубила, ─ крикнула Нина и тут же вытолкала недоумевающего Ивана на улицу.

Больше она его в свой дом не пускала. Правда, проститься с другом позволила и всего лишь. Иван ни раз украдкой угощал детей Надю и Витю конфетами и распрашивал у них о матери. Но что могли сказать дети. Они еще были недостаточно взрослыми: девочке восемь лет, а мальчику пять.

Иван мучился, он даже свой огород забросил чего делать не следовало, так как огород кормил его и мать. Старший брат Ивана матери не помогал и надеялся только на него. А порой даже сам норовил прихватить чего-нибудь из огорода: огурцов для соления, картошки на зиму. Дети хотели есть.

─А чо ее покупать, ─ однажды сказал он брату, ─ у тебя вон сколько, пропадает, наверное?

Нина высохла вся. Дети тоже похудели. На них было страшно смотреть. Иван как-то даже силой попытался ворваться в дом к Нине, но она встала стеной. Как он не старался пробить ее оборону, даже принялся хватать ее за груди, целовать ─ ничего не помогло. Она не чувствовала его рук, теплых, ласковых рук. Не пустила. Быстро задвинула на засов двери. Иван долго стоял под дверью. Уговаривал ее.

─Да не вернешь ты его, пойми глупая женщина. Я что ли в том виноват? Ты может быть виновата? Нет! Судьба его такая. То что написано на роду, то и свершилось. Ты должна жить хотя бы ради детей. Их ты зачем обрекаешь на нищенское существование и лишаешь ласки ─  материнского тепла. Вспомни когда ты их обнимала, целовала, ну хотя бы разговаривала с ними по-человечески?

Как об стену горох. Нина была холодной и не приступной. Иван не знал что и делать. Он даже со стороны огорода заходил. Пытался прямо на огороде прижать ее и лишить, как девушек лишают девственности ─ холодности. Что он увидел на огороде: засохшие плети огурцов. Нина не поливала их и весь урожай погиб. Огурцы они не могут без воды. И у Ивана бы погибли, но его образумел брат Анатолий ─ вовремя приехал. Накричал на Ивана и они вместе не один день отпаивали их, таская ведрами воду из колодца. Это спасло положение.

Нина выглядела сумасшедшей. О ней стали поговаривать на улицах. Кто-то из соседей пошел и заявил на нее, опасаясь за жизнь детей в милицию. Иван тоже беспокоился, но уже не о ней самой, а о детях и по ночам, когда ему не спалось, вставал, тихо крадучесь подходил к окнам дома Нины, пытался подсмотреть или же подслушать все ли нормально в темноте, черной и зловещей. Темнота молчала и Иван крадучесь удалялся.

Однажды среди ночи его разбудили Надя и Витя стуками в окно. Они прибежали и закричали:

─Дядя Ваня, дядя Ваня маме плохо, помогите ей!  ─ И он бросился в чем спал, даже не одевшись, за детьми. Но дети в дом не пошли. Они остановились и стали ждать что предпринет дядя Ваня.

Иван открыл двери, которые уже давно не открывал, и с опаской заглянул в комнату. Света не было. Он горел в зале. И оттуда слышались возбуждающие стоны, вздохи, а порой вырывались крики. Иван осмелел и отправился в зал. И что он увидел: на кравате нагую лежащую на спине Нину. Ноги ее были согнуты в коленях и раздвинуты. Будто на ней кто-то был. Невидимый и страсный. Она словно в такт неслышимой любовной музыки толкала свое тело вверх и опускала его. Прекрасные груди женщины подпрыгивали. Иван ахнул и с растопыренными глазами, ничего не понимая, сбрасывая на ходу с себя остатки одежды бросился в объятья женщины. Но не тут то было какая-то неведомая сила подхватила его и вытолкала за двери…

─У ты черт! ─ крикнул в ужасе Иван и в торопях натянув на себя выброшенные тут же следом за ним из залы трусы выбежал на улицу. Придя в себя он подхватил за руки детей и повел их к себе домой. Их нельзя было оставлять. То что творилось с их матерью необъяснимое и ужасное было не для их глаз и не для их ушей.

На следующий день Иван отправился к Сафроничу. Только он мог помочь Нине. Он предвидел судьбу Сергея и теперь Иван надеялся, что колдун спасет Нину. Ну пусть не ее, так хоть детей. Они в чем виноваты? Иван был готов забрать их к себе. Но это после того когда с Ниной уже ничего нельзя будет сделать. А вдруг, чем черт не шутит, ему удасться ее изменить.

На подходе к дому Сафронич сам вышел ему навстречу. Наверное, не захотел пускать его в свою избу, домом назвать его жилище не поворачивался язык.

─Я, я к вам, ─ пытаясь совладать с собой, тихо промямлил Иван.

─Да, я знаю. И знаю твою причину. Я зайду сегодня вечером к Нине и все что возможно сделаю, помогу женщине. Не беспокойся. Я расчитывал на тебя. Но ты любишь ее и оттого тебе с нею не справиться, ─ сказал и исчез будто его и не было. Иван постоял немного развернулся и направился восвояси.

Двери закрыть Нине не удалось. Сафронич был вхож в любой дом. Стоило ему только захотеть. Женщина, едва только заслышала шаги старика, тут же встала с постели, подошла к двери и открыла засов. Колдун неторопливо вошел в комнату, поздоровался, прошелся по половицам, ─ они жалобно заскрипели, ─ взглянув на Нину, он тихо, но жестко вытолкнул:

─Ты так я думаю решила загубить своих детей? Они тебе не нужны. А раз не нужны пусть помирают. Так? ─ Не дав сказать слова, он продолжил: ─ Ты любила Сергея, только его и больше никого? А может быть ты любила еще кого-нибудь? Например, Ивана? Где правда? Понять не возможно. Да и зачем это сейчас, когда одного из них уже нет в живых. Я не знаю Сергея! Я знаю Ивана и еще, я знаю Надю и Витю ─ твоих детей! Они никому не нужны. Запомни, никому, если не нужны матери. Дети при живой матери, не желающей их знать, никогда не вырастут. Они будут плохими людьми. Так что пусть погибают! Ты согласна?

─Нет! Нет! ─ закричала во весь голос Нина. ─ Я не согласна. Я никогда не соглашусь на это. Это дети Сергея и мои.  Мне не нужно было его отпускать в Москву, не нужно. Вот так! Я зря его отпустила, зря!

─Ладно, успокойся, ─ уже мягче чем прежде проговорил старик. ─ Я пришел тебе помочь. Ты должна в течении девяти ночей выходить на трассу за село и останавливать машины. Ты знаешь зачем ходят некоторые особы на дорогу. Но в отличие от них ты не будешь брать за это деньги. После того когда ты переспишь с девятью мужчинами, собирешь вещи, умершего мужа, и принесешь их ко мне. Ты поняла! Не вздумай меня обмануть. Через три дня если ты не выйдешь на трассу заболеет твоя дочь. Она умрет, затем через три дня придет очередь сына, затем… ─ старик замолчал, но скоро снова открыл рот: ─ У тебя есть выбор. Сделай его!

Сафронич ушел. А Нина осталась. Она неплохо выспалась и утром вдруг хватилась детей, принялась их звать, но их нигде не было и женщина испугалась. А может они уже умерли как предрекал Сафронич. Не может быть. Не может быть. Они у Ивана. Я пойду на трассу. Я сегодня вечером пойду на трассу. Нина долго убеждала себя в необходимости поступка. Но не смогла и осталась дома. Проплакала всю ночь. Заснула под утро и проспала весь день. Затем еще один вечер прошел. И только боязнь потерять дочь выгнала ее на трассу.

Женщина шла прячась от редких прохожих и дрожа всем телом при этом неистово шептала: «Прости меня Сережа! Прости! Я не знаю, что мне делать, не знаю. Я мертва для тебя. Прости меня Сережа!». Она долго шла, пока не увидела в полутьме широкую дорогу ─ трассу. Передохнув, женщина отправилась по обочине за село, остановилась и на мгновье застыла. Рядом с шумом пронеслась большегрузная машина. Что-то ее толкнуло и она, услышав шум другого, приближающегося автомобиля, подняла руку. Но он прошел мимо, обдав ее пылью. Прошла еще одна машина и еще и наконец она услышала скрип тормозов.

─Ну чего тебе? ─ сказал, высунувшись из кабины, шофер ─ полнеющий мужчина лет сорока. Затем всмотревшись в лицо женщины, повернулся к напарнику: ─ Я выйду разомнусь, а ты посиди немного, хорошо!

─Хорошо-хорошо, ─ ответил ему, заулыбавшись, напарник: ─ Иди! Спешить не куда. Я подожду.

Мужчина лет сорока скатился благодаря своей массе тела вниз, затем, подхватив Нину за руку, отвел ее в сторонку, после чего принялся мять своими огромными ручищами. Нина стояла безучастно, полагаясь лишь на желания водителя. Ей было все равно.

─Ну чего ты стоишь как столб. Обопрись хотя бы руками на колесо, обопрись, ─ крикнул он ей. Она оперлась, слегка отставив зад. Его руки залезли под юбку, сдернули трусы, затем на некоторое время он оставил ее в покое, лишь для того, чтобы опустить вниз свои штаны, и вот снова принялся мять ягодицы прижимаясь все ближе и ближе. Она не препятствовала, однако ничего не чувствовала: ни удовольствия ни отвращения к происходящему. Мужчина это заметил и довольно быстро закончил. Чиркнув застежкой молии, закрыл ширинку, при этом чертыхнуся, покопавшись в кармане вытащил деньги, отслюнив несколько бумажек, сказал:

─ На держи! ─ Нина, почувствовав асигнации в руке тут же бросила их ему в ноги, сорвалась с места и побежала в сторону села. Споткнулась, почувствовав на коленях трусы, подтянула их и припустила еще сильнее. Прибежав домой, она упала на кровать словно в пропасть, заснула.

─Баба, не баба, так и не понял, удовольствия никакого, ─ сказал мужчина  товарищу. Затем добавил:

─Заводи машину, поехали, чего тут стоять. А может ты тоже хочешь, не советую. Лучше себе найдешь. Дорога длинная.

На следующий вечер Нина снова пошла на трассу. И снова она была безучастна к тому что с ней делали дрожащие руки мужчины. На этот раз деньги ей даже не предложили. Водитель болшегрузной машины сделал вид что пытается достать из кармана, а сам быстро заскочил в кабину и дал деру.

Третий, четвертый и даже пятый поход женщины на трассу остался ею не замечанным и только, оставшиеся вечера, неожиданно принесли ей удовольствие. Она словно ожила ─ почувствовала себя женщиной. О как она охала, стонала и даже кричала: «еще, еще, хочу, давай сильнее…» ─ Мужик достал все свои деньги совал их ей в руку, умолял взять, а она не брала.

─Я еще ни разу не встречал такой женщины, поверь мне ни разу. Я буду возвращаться через неделю… Я тебя еще встречу, скажи мне, а?… Встречу?

Нет он больше не встретил Нину. На следующий день в дом пришел друг Сергея ─Иван:

─Я от Сафронича, ─ сказал он. ─ Старик просил тебя собрать вещи, напоминающие тебе о муже и мы должны вместе пойти к нему. Он нас уже ждет.

─Хорошо, я сейчас, ─ ответила ему Нина и принялась лазать по шкафам, столам, подоконникам. Она достала альбомы, повытаскивала фотографии мужа, отыскала безделушки, которые Сергей привозил ей с Москвы, сувениры, платочки. Затем, все это добро собрала в узел и, сделав знак безмолвно стоящему рядом Ивану, что она готова пошла на выход. Он последовал за нею. При выходе из двери Иван слегка прижал женщину и почувствовал как она задрожала, неудержался и принялся тискать целовать ее. Она застонала от страсти и чуть было не упала тут же на пороге. Иван, сообразив что необходимо вначале выполнить требование Сафронича, а уж затем они могут насладится друг другом по полной, пришел в себя.

─ Пошли!

Старик их встретил спокойно. У него в доме горела печь. Нина ожидала от него каких-то колдовских действий. Но Сафронич просто взял ее узел и бросил в огонь. Вещи, напоминавшие Нине о Сергее, занялись пламенем и принялись гореть. Женщина было бросилась к печи. Схватила кочергу и хотела достать, но старик крепкой рукой отстранил ее от проема печи, забрал кочергу и сказал:

─Ты должна его забыть. Тебе ничто не должно напоминать его. У тебя есть уже мужчина. Вот он перед тобою. Возьми его за руку и идите домой. Все будет хорошо. Запомни: хо-ро-шо!

─Хо-ро-шо! ─ прошептала Нина. Затем почувствовав в своей руке руку Ивана она успокоилась. Она понимала, что Сережа умер и уже никогда не будет владет ею не физически, не духовно. Он должен уйти, уйти навсегда. И она должна уйти от него, уйти для новой жизни. Жизни с Иваном.

На следующий день Иван с Ниной и детьми поехали на машине в районный городок. Что их подтолкнуло оказаться близ железнодорожного вокзала, вопрос? Дети вдруг неожиданно побежали на мост. Нина с Иваном бросились за ними. Стоя на мосту, Нина, находясь в объятьях Ивана сказала: ─ А знаешь, Сергей как и я боялся высоты. Это плохо. Хотя бы один человек из семьи должен… ─ женщина недоговорила. Иван продолжил:

─А я не боюсь, не боюсь… Ты знаешь об этом.

─Знаю, и оттого мы вместе, ─ прошептала Нина и задрожала. Иван поцеловал женщину раз, другой все больше и больше распаляясь.

 

2007г.